Матвей Курилкин - Будни имперской стражи[СИ]

– Ну как что, можно пригласить опять же в кабак. А можно еще на какое увеселительное мероприятие. Цветы можно еще подарить. Я думал, это все знают.

Шеф посмотрел на меня с жалостью.

– Да, сержант, это действительно знают все. Все эти штуки, что ты описал, принято делать, когда ты уже уверен, что можешь надеяться на взаимность. А если она откажется? Это же потом со стыда сгоришь!

– Вообще‑то, эти, как ты говоришь, штуки, делают даже когда не уверены, что чувства взаимны. И, говорят, ничего страшного если откажет. И особенно стыдного тоже нет. Шеф, я не очень понимаю… Твой друг он что, совсем молод? Подросток? Просто обычно только подростки стесняются показать свою симпатию.

– Грррр. Нет, он не подросток. Он просто стеснительный. В принципе. Что, нельзя?

– Да нет, можно, – улыбнулся я. – Но тогда пусть ждет подарков судьбы. Какого‑нибудь случая, когда у него будет шанс показать, насколько он достоин интереса. Пусть там, героическое что‑нибудь совершит. Спасет империю, например. И тогда к его ногам полетят награды, цветы, девушки, и прочие излишества. И среди этих девушек будет его любовь, это уж как пить дать. И он тогда встанет перед ней на одно колено, и предложит идти к нему в шатер и варить плов. И тут, знаешь, сразу музыка заиграет, мелкие орчата запоют тоненькими голосами, и все будут счастливы.

Шеф, похоже, представил себе эту картинку, и его проняло – такое мечтательное выражение лица у него стало. Он, похоже, даже не обратил внимания на то, что я здорово утрирую, и вообще развлекаюсь за его счет по полной программе. Поэтому я решил быстренько спустить его на землю, пока до него самого не дошло:

– Только этого случая долго ждать можно. Проще уж набраться решимости.

– Да что ты со своей решимостью, длинноухий. Что б ты понимал… – печально перебил меня шеф. И решительно поменял тему:

– Ладно, неважно. Скажи лучше, почему мы до сих пор не выиграли Главный Приз?

– Не знаю, шеф. Мне и самому интересно. Как‑то мы знаешь, без огонька играем. Без энтузиазма. Может, потому что нам Главный Приз не нужен?

Тут требуются пояснения. В последнее время наша компания откровенно не отрабатывала жалования, которое нам платит государство. И не по нашей вине – просто столичные бандиты не баловали нас серьезными преступлениями, да и в провинциях не случалось ничего настолько серьезного, чтобы там не справились своими силами. Тем более по управлению упорно ходили слухи, что свои отделения стражи скоро появятся и в других крупных городах империи. Мы не то, чтобы бездельничали – скорее, наоборот, от нечего делать стража свирепствовала, и даже мелкие преступления не оставались без ее пристального внимания. Но, не смотря на все наши старания, большую часть рабочего времени мы проводили в праздности. Начальство даже стало устраивать еженедельные учения, чтобы мы уж совсем не потеряли хватку от безделья. Учения эти проходили в форме игры с неопределенными правилами. Собственно, основная сложность заключалась в том, чтобы эти правила для себя определить. Игра каждый раз продолжалась до тех пор, пока задание не было выполнено, но еще ни разу на это не уходило больше четырех дней – в страже не идиоты работают, а невыполнимых заданий нам начальство не давало. В первый день игры мы, помимо основных обязанностей, должны были внимательно смотреть по сторонам, и искать подсказки, которые могли оказаться в самых неожиданных местах, но неизменно в управлении. Таким образом, можно было либо найти задание на очередную игру самому, либо проследить за своими более удачливыми коллегами – стражники делились на отдельные соперничающие команды. Вообще‑то каждое отделение было и командой. Ну, а найдя все подсказки и узнав задание, мы отправлялись в город, в попытке его выполнить. Тем неудачникам, которым так и не удалось раздобыть задание, приходилось следить за своими более удачливыми соперниками. Задания же были самые разные – найти спрятанную вещь, незаметно пробраться в чей‑то дом, даже условно убить указанного в задании субъекта. Игра всем очень понравилась, особенно – Главный Приз – а именно внеочередной оплачиваемый отпуск на две дюжины дней на всю команду победительницу, да еще совмещенный с красивой суммой серебром каждому члену команды в качестве премии. Так что народ всю неделю с нетерпением ждал очередного раунда, а среди руководства, говорят, еще и тотализатор работал…

Наша команда, конечно, тоже с удовольствием включилась в игру, но пока, ни разу не выиграла. Возможно, потому, что подлинного азарта никто из нас не ощущал – Главный Приз почему‑то не поразил наше воображение. И шеф мое мнение видимо, разделял.

– Воот! Тут ты абсолютно прав сержант. И знаешь, какие выводы я из этого сделал?

Я насторожился, и осторожно ответил:

– Даже не догадываюсь, шеф.

– А выводы простые, как какашка огра. Если пряник нас не мотивирует, значит нас мотивирует кнут. Понял о чем я, сержант?

– Шеф, мне что‑то не очень нравится такая идея. Давай мы просто как‑нибудь поднажмем, и все такое… забормотал я.

– Поздно! Удовлетворенно прорычал шеф. – Я уже все сделал. Короче, я заключил пари. Так что мы или выигрываем на ближайшей игре, или каждый из нас лишается отпуска на ближайший год, а так же третьей части жалования – тоже за весь год. Премия в пользу победителя. Не смотри на меня так злобно, сержант. Это не только я так решил, другие капитаны сделали то же самое. Теперь и куш увеличивается, и в то же время проиграть становится страшнее. Согласись, так справедливо?

– Тьфу на тебя, поборник справедливости хренов, – ответил я. Просто больше ничего что‑то в голову не пришло. Если без отпуска на ближайший год я бы обошелся спокойно, то потеря трети жалования может здорово отразиться на моем бюджете.

Разговор как‑то сам собой свелся к обсуждению стратегии игры, и, вяло переругиваясь, мы покинули уютное заведение. Тем более, что на тарелках к тому времени было пусто, как в первый день творения, да и в кувшине от пива остался только запах.

Жизнь моя была бы совсем безмятежной, если бы она ограничивалась работой в страже и редкими посиделками в кабаках с коллегами. Время от времени мне приходило приглашение поужинать в резиденцию Сенней. Должен сказать, каждый раз я отправлялся с некоторым опасением – не потому, что ждал пакости, а просто потому, что не знал, чего ждать. Однако ужин проходил на удивление спокойно. Настолько, насколько вообще можно спокойно ужинать в компании с тридцатью, или около того, высокомерными эльфами, в чьих глазах отчетливо читается непонимание, как это так получилось, что их Мать вынуждает их сидеть за одним столом с таким ничтожеством, как я. А что творится на уме у Матери – вообще непонятно. Так что беседа за ужином не клеилась. Да и после него тоже. Пока все мое общение с новообретенной семейкой сводилось к вежливым, но холодным приветствиям, и таким же прощаниям. Мне было немного любопытно, как же они себя ведут в "естественных" условиях, но не настолько, чтобы выяснять.

Одно из таких мероприятий предстояло мне на следующий день.

Я в очередной раз отпросился с работы пораньше, что бы успеть переодеться в форменный мундир – это, к сожалению, единственный мой костюм, в котором прилично появиться на глазах у такого большого скопления светлорожденных. Как и ожидалось, трапеза ничем не отличалась от предыдущих – такие же презрительно‑ненавидящие взгляды, как обычно, те же дежурные фразы, произносимые как будто через силу. В отличие от любимых мною простых, но питательных и очень вкусных блюд, которые я обычно заказываю в кабаке, в резиденции Сенней, как обычно, пришлось "наслаждаться" высокой кухней. Полдюжины перемен блюд, одно изысканнее другого, и при этом такими мизерными порциями, что мне так и не удалось понять, нравится ли мне вкус хоть одного из них. Впрочем, я к этому уже привык. А вот последовавшее затем от Матери Сенней предложение прогуляться в саду, было неожиданностью. Вернее я ждал чего‑то подобного, но гораздо раньше – ведь не просто так меня приняли в семью. В общем, согласился я даже с некоторым облегчением – наконец‑то что‑то прояснится. Служанка провела меня в сад, где я и должен был дождаться собеседницу.

Эльфийский сад – удивительное творение. Немногим неэльфам доводится побывать в таком – скрытная раса, и делиться красотой они любят не больше, чем другими своими богатствами. А мне вот, довелось, и уже во второй раз. Правда, впервые я здесь был на церемонии принятия в семью, и полюбоваться видами времени у меня не было. Так что, можно сказать, это случилось со мной впервые. Сами эльфы говорят, что здесь, в городе всего лишь жалкое подобие настоящих, волшебных садов. Но по мне то, что я увидел, тоже вполне тянуло на чудо. Конечно, всем известно, что растения – тоже живые существа, но обычно это чисто умозрительное знание. Эти деревья не просто были живыми, они выглядели более живыми и настоящими, чем окружающий мир. Вернее, не так. Весь сад, включая траву и небо, проглядывающее сквозь вершины деревьев, выглядели так, будто все, что я видел до этого, было нарисовано, и вот, наконец, я вышел из декораций в реальный мир. И хозяйка сада, которая как раз шла в мою сторону, выглядела здесь очень гармонично, несмотря на то, что ее яркие рыжие волосы резко контрастировали с насыщенной зеленью растений. Юная барышня, должен сказать, не отличалась ослепительной красотой в общепринятом понимании – фигура ее не отличалась женственностью – все положенные выпуклости угадывались, и спутать ее с мужской было никак нельзя – но именно, что только угадывались. Однако в глазах без труда виден ум, ирония и сосредоточенность – сочетание, которое всегда меня подкупало, так что я, пожалуй, впервые увидел в матери Сенней не девчонку, и не хранительницу клана, а женщину. И эта женщина мне понравилась. Она неторопливо ступала по тропинке, а деревья нежно касались ветками ее волос, аж подрагивая от удовольствия.